|
…у, а вовсе не скопище анархично создающихся тел. Мы вдруг отчетливо осознали что столь четко организованный комплекс никак не мог образоваться по случайному Корифеевскому методу. Здесь явно ощущалось плановое начало. Все четыре тела Ио, Европа, Ганимед и Каллисто должны были расти согласованно помогая друг другу. Но каким же черт побери образом? Идею подсказал маятник странных "часов" чудаковатого вельможи. Его качания навеяли воспоминания детства - качели, которые может раскачать даже слабый ребенок ритмичными толчками с надлежащим периодом. Причем качели можно подкачивать и каждый раз и через раз и на каждый третий раз. Такая ситуация как раз характерна для системы Галилеевых спутников. Допустим, первым делом начал формироваться крупнейший Ганимед. В зародышевой стадии его мизерная гравитация практически не действовала на орбиты удаленных планезимов. Вернее, не действовала существенно на большинство планезимов, не согласованных по времени с периодом Ганимеда. Так же и мальчик не может раскачать тяжеленные качели, толкая их хотя и ритмично, но несообразно с периодом свободных колебаний. Однако, среди множества орбит имеются немногочисленные, период движения по которым согласован с периодом Ганимеда. Такой, например, является орбита на которой сформировалась Европа. Поскольку период двигавшихся по этой орбите планезимов составлял полпериода Ганимеда, его гравитация раскачивала планезимы в такт, с каждым оборотом все сильнее. Возрастали правда и скорости - оборотная сторона медали. Но не слишком все-таки сильно, чтобы планезимы раздробить. Со спутником Ио дело обстояло подобным же образом, ведь ее период вчетверо меньше Ганимедового. Так что Ганимед способствовал и ее росту тоже. Какую-то помощь сестренке могла оказать и подраставшая Европа, период которой вдвое больше, чем у Ио.
Каллисто (наидлиннейшая стрелка) обращается так, что за семь Ганимедовых периодов делает три оборота. Такой орбитальный резонанс 7/3 не обеспечивает чересчур эффективную раскачку. Но формирование Каллисто могло начаться попозже, когда Ганимед стал более массивным. С ростом массы Ганимеда качка и сила ударов усиливались. Но росли ведь и дочерние спутники, справляясь с ударами возрастающей силы. В итоге и образовалась столь совершенная система из четырех всего лишь спутников. Конечно, подсказанная маятником идея была сыровата и имела много нерешенных вопросов. Откуда, например, взялся зародыш Ганимеда? Или почему сформировались лишь три дочерних спутника резонансных типов 1/2, 1/4? 7/3 и не сформировались какие-то другие. По этим вопросам у нас были лишь смутные предположения. Зародыш Ганимеда, например, мог залететь в окрестность Юпитера из другой области Солнечной системы и, захватившись гравитацией Юпитера, стать первым телом в его протоспутниковом диске , а может Ганимед созрел постепенно в самом диске - наиболее плотной его зоне. А именно такие резонансные типы, возможно, обладали либо наибольшей раскачиваемостью, либо сформировавшиеся на других резонансных орбитах планезимы все таки перебили друг друга. Нам недосуг было канителиться. Земные планеты ждать больше не могли, но теперь мы были вооружены новой идеологией и рассчитывали применить ее к планетам. В расположении планет нет совершенно той гармонии, что явственно наблюдается у спутников Галилея. А может она была нарушена быстрым образованием гигантов, в первую очередь Юпитера? Может система землеподобных планет начинала строится в точности по Галилеевскому образцу? Зародыш Марса успешно раскачивал планезимы на первичных орбитах Венеры, Земли и Фаэтона (гипотетической планеты, которая могла бы быть между Марсом и Юпитером). И не будь Юпитера, мы могли бы наблюдать всю эту четверку примерно равных планет, с теми же орбитальными резонансами, что и в галилеевской системе? Однако, соседство быстро собравшегося гиганта нарушило гармонию. Юпитер вмешался в процесс формирования Фаэтона когда тот только проектировался. Крупнейший гигант расшвырял Фаэтоновы планезимы по всей шири астероидного пояса. Марс не мог далее расти, оставшись недоростком. Более же удаленные от Юпитера Земля и Венера обогнали в росте прежнего лидера. Юпитер сдвинув планеты с исходных орбит, стер всю информацию об их начальном расположении. Могло ли так взаправду случиться. Это уж вопрос не к профанам, а к профи. Но они же у нас есть. Толкнем идею боссу - пусть посадит на нее всю бригаду. Эх, хорошо бы, что-то стоящее вышло. И уж совсем здорово если бы господа теоретики разобрались с мыслёй до конференции. Мы б тогда задали Корифею жару. Не оправившись еще от потери гигантов он тогда окончательно рухнет. Судьи назначат нас наместниками земных планет, а мы, отдав господину полномочия, получим в надел Землю, а не какой-то заштатный астероид. Погрузившись в сладостные грезы мы улеглись спать. Перед сном еще раз прокачали идею. Да сомнительна, может неверна. Но зерно в ней есть, а раз так, то хозяйские асы - теоретики вцепившись в зацепку, истину отыщут. Хорошо бы знать когда именно создался Юпитер. По нашему он не мог образоваться ни слишком рано, ни слишком поздно. Сформировавшись рано, гигант перебил бы планезимы как слон тарелки в посудной лавке, а если бы опоздал между Марсом и Юпитером гулял бы еще и Фаэтон. Последние данные о формировании гигантских планет есть в докладе Хозяина последней конференции. Той самой, которая решила в его пользу судьбу гиганских планет. Конференция была закрытой и ее материалы нам недоступны. Не проблема, спросим шефа при следующей встрече. И встреча эта не замедлилась. На следующее утро господин пожелал прорепетировать наше выступление. Никакой фамильярности в общении уже не было. Работа есть работа. Во время паузы мы задали вопрос о сроке сотворения Юпитера. Хозяин к нашему изумлению аж позеленел от злости, заорав, что наше дело отрабатывать доклад, не отвлекаясь на пустопорожние мысли. И хотя через минуту он извинился за свою грубость, с предложением своих идей мы решили повременить до вечера. Мы не сердились на нашего начальника, на которого сейчас свалился непосильный для среднего человека груз моральной ответственности. Тут немудрено сорваться. Репетиция продолжалась допоздна. Дотошный шеф вникал во все детали. Когда мы ушли на финишный перекур (босс не переносил табачного дыма), уже смеркалось. Осознав промашку, повернули было назад, но вдруг замерли, узрев на фоне окна странно знакомый остромордый силуэт. Суетливо озираясь, человечек что-то вынул из-за пазухи и, откинувшись, всосал пузырёк. Затем, так же воровито озираясь, растаял во тьме. Да ведь это тот самый Крысюк! Вот так номер ... Как же мы непроходимо глупы. Разве появление в дешёвой забегаловке важной особы, знавшей "совершенно случайно" профессора Корифея, могло быть непроизвольным подарком судьбы? Конечно же, Крысюк, хозяйский прихвостень, подслушав наш разговор, донёс господину о двух безродных простаках, озлобленных на профессора. И Хозяин смекнул, как нас втёмную использовать. Сейчас же заявляем, что в эти игры не играем! Однако, рассудок на сей раз взял верх над благородством души. Почему Хозяин избрал нас, никому в этих краях неведомых залётных птиц? Потому, что нас никто здесь искать не будет! Мы в роли одноразовых киллеров, которых самих убирают после исполнения заказа. Стоит в чём-то проколоться и нам каюк. Коридоры здесь тёмные, посторонних нет. Пережидаем в коридоре минуты три, чтобы пульс успокоился. С трудом подавив нервную дрожь, входим в зловещую комнату, стараясь не смотреть прямо на Хозяина. Господин напоследок ласково спрашивает, нет ли у нас замечаний и предложений. Мы льстиво ответствуем, что руководящие указания его милости столь подробно точны, что никаких неясностей быть не может. Всю дорогу вынашиваем план побега. В пути мы под присмотром двух мордоворотов - "телохранителей". В здании департамента тоже никаких шансов нет. Остаётся Кровавый Замок. Завтра же его обследуем. Однако, произведя наутро всестороннее исследование, мы поняли, что побег отсюда ещё невозможнее. Узорные кованые решётки на окнах - отнюдь не хлипкое архитектурное украшение. Старинная крепостная стена и сегодня выдержит удары таранов и катапульт. Подкоп не выроешь - всё на виду и лопат нет. А за глухим забором псарни мы услышали не весёлый лай добродушных дворняжек, а остервенелое рычание, дерущихся насмерть разъярённых псин. Вспомнились странные пропажи носков и ботинок, с любезностями заменённые на обновки. Если даже мы перелезем стену, нам не уйти от своры бродячих, якобы, собак. Растерзают в клочья, как несчастного лакея и концов не найдёшь. Положение безвыходное. Но из каждого безвыходного положения есть, как говориться, по крайней мере два выхода. Обсудив ситуацию, пришли к выводу, что есть одна лишь реальная возможность. Если наша гипотеза окажется в самом деле правильной и мы сумеем за оставшееся до доклада время её надёжно обосновать, то судьи вручат нам власть над землеподобными планетами и мы окажемся в недосягаемости от злодея Хозяина. Открыть самим механизм формирования планет? Решить загадку, над которой полстолетия безуспешно бьются тысячи эрудированных, финансируемых, оснащённых литературой и техникой специалистов, ничем во времени не ограниченных. И эту проблему века должны решить двое бродяг - полуграмотных профанов, не сведущих детально ни в одном планетном аспекте, у которых есть только арифметический калькулятор и пара глупых голов. Решить головоломку надо за пару недель в условиях жесточайшего стресса. Прекрасно понимая, что шансов на успех у нас не более, чем у странствующего рыцаря найти Священный Грааль, мы, однако, не могли уклониться от нечестной игры, ибо принцип построения планет был для нас в буквальном смысле вопросом жизни и смерти. Поскольку новые гипотезы разрабатывать уже поздно, приходится уповать на правильность той, которую имеем. При всей своей видимой простоте она, что называется, задача со многими неизвестными. Где хотя бы приблизительно располагались вначале планетные орбиты, до того, как Юпитер перетащил планеты на новое место? На какой стадии застало их неожиданно быстрое сотворение Гиганта? Вопросов-то много, а как на них отвечать? Прежде надо поискать инфу о резонансах. На наше счастье в библиотеке нашлась кой-какая литература, хотя не первой свежести. Данных по одной лишь планетной системе не хватало и мы подключили к рассмотрению сведения по микроаналогам - спутниковым системам планет-гигантов. Первое, что мы отметили сразу же - наличие в планетной, Сатурновой, Урановой системах примерно тех же соотношений между периодами обращения небесных тел (орбитальных резонансов), что и в Юпитеровой системе. Однако, орбитальные резонансы в остальных системах оказались не столь совершенными - приближёнными, а не точными. например, отношение периодов обращения Сатурна и Юпитера составляет приблизительно (но отнюдь не точно) 5 : 2. Отношение периодов Титана и Реи в Сатурновой системе приблизительно равно 7 : 2. Впрочем, нашлись и точные резонансы, но лишь при условии, что одно из тел является сравнительно небольшим и движется по существенно некруговой орбите. Так например, в той же Сатурновой системе имеется шероховатый, из-за небольшой спутник Гиперион с вытянутой орбитой, совершающий ровно три оборота за четыре оборота Титана. В то время как для спутников Юпитера мы дали чёткое и простое обоснование резонансам, с резонансами в остальных системах была полная неясность. Чем больше мы добывали сведений, тем больше ситуация запутывалась. Как, скажем, объяснить приближённую резонансность громадного Титана и Реи - крупной, но не столь огромной? Титан, создайся он раньше Реи, раскачал бы зародышевые планезимы, на её орбите, не дав им объединиться в спутник, как поступил Юпитер с Фаэтоном. Но крупный Титан должен был формироваться быстрее, чем Рея, чтобы набрать столь большой вес, да ещё и успеть приобрести уникальную плотную атмосферу, каковой нет более ни у какого спутника в Солнечной системе. Значит, Рея должна была сначала сформироваться вдали от бурной резонансной зоны и лишь потом как-то мигрировать, захватившись в резонанс. Однако, о том, как совершается резонансный захват не было написано ни в одной книжке. Встречались только общие фразы, что такое происходит в результате сложных, не до конца выясненных процессов. За три дня до конференции мы обнаружили сравнительно свежую - всего-то двадцатилетней древности увесистую монографию, авторитетный автор которой подвергал резкой доказательной критике спекуляции о резонансном захвате и разрушительной роли Юпитера в отношении Фаэтона. Эти выводы шли совершенно вразрез с нашей гипотезой и нанесли нам тяжкий удар, сломивший как ни странно не Скептика, а Оптимиста. В истерике Оптимист стал биться головой об стену, от которой вдруг откололся кусок штукатурки. Обнажилось кольцо и рядом с ним вертикальная трещина. Не потайная ли дверь? Убедившись, что Хранитель спит, аккуратно расчистили трещину и убедились, что это действительно дверь. Куда же она ведёт? Ключа то нет. В отчаянии дёргаем кольцо на себя и, о чудо, проржавевший за сотни лет запор ломается. С чудовищным скрипом, которого, однако, Хранитель не слышит дверь понемногу поддаётся. Открывается подземный ход. Цел ли он? Столько ведь веков прошло... Ход мог обрушиться или его могли завалить специально. Нам было всё равно, лишь бы бежать и мы готовы уже были нырнуть в неизвестность, как вдруг послышался топот множества ног. Едва успели закрыть дверь, как в библиотеку ворвались телохранители. Оказывается, уже утро, а Хозяин решил провести финальную репетицию. Репетиция оказалась для нас сущей мукой. Несколько дней мы почти не спали, а последнюю ночь и вовсе глаз не сомкнули. Хозяин же был особенно строг. Страхуясь от любых неожиданностей вроде внезапной болезни любого из нас, он требовал от каждого досконального знания всего материала и беглых ответов вразбивку на все вероятные вопросы. К тому же его сегодня особо часто отвлекали телефонные звонки. Мысли же наши целиком были поглощены предстоящим побегом и мы порой запинались. Приходилось пересказывать снова. Лишь благодаря прежней дрессировке, мы вытягивали речь, что называется "на автомате". В целом, Хозяин удовлетворился нашей подготовкой. Сочтя отдельные неувязки следствием переутомления от чрезмерных занятий, он приказал в оставшиеся дни расслабиться, для чего вручил бутылку фирменного коньяка и красочный порножурнал. Сделав вид, что несказанно рады, мы раскланялись и как всегда в сопровождении надёжной охраны пошли на посадку. На улице в кромешном мраке бушевала гроза. Наша процессия проходила мимо мусорных баков, когда яркая вспышка молнии озарила сдутый с бака журнал. Телепатически, не сговариваясь, мы вдруг поняли друг друга. Несший бутылку как бы невзначай уронил ключи и, нагнувшись, якобы, для их поиска, отвлёк заднего конвоира. Нёсший порножурнал в то же мгновение подменил его. Сами себе не могли бы мы объяснить как всё это случилось и зачем, вообще, это надо было делать. Водитель спешил и вскоре не фоне озаряемого молниями неба замаячил зловещий силуэт Кровавого Замка. Подобно чертогу злодея-чародея нависал он над окружающей равниной, давя её своей тёмной энергией. Мы испытывали двоякое чувство. Душа трепетала, стремясь бежать прочь, но разум сознавал, что во имя свободы и спасения мы должны поскорее в этот страшный замок попасть. А спешка, зачастую приводит к обратному результату. Машину на скользкой дороге занесло и съехав на обочину, она намертво увязла. Надежда на спасение таяла с каждой минутой. Мы собрались было уже бежать немедля, пока водитель с охранниками отвлечены сбором камней и сучьев для мощения гати. Собаки в такой ливень след не возьмут и мы, если не заплутаем, может быть, успеем добежать до добрых людей, которые нас укроют. Однако дурная привычка решать все вопросы коллегиально нас на сей раз подвела. Один твердил "направо", другой категорично был за левый вариант. Пока спорили, поезд ушёл - машину вытащили. Перешёптываясь по дороге, наметили план побега. Первым делом в столовую набрать побольше перца от собак. Оттуда в библиотеку. Усыпив Хранителя, рвём когтив подземный ход - была не была. За ночь нас не хватятся - привыкли к нашим библиотечным посиделкам. Ежели ход не завален - уйдём за ночь далеко. Однако, планам не суждено было сбыться. Приехав в замок, узнали убийственную весть - старец усоп. Кладовщица, придя в книжный храм обнаружила Хранителя как будто спящим на полу с застывшей на челе блаженной улыбкой. Так уходят только святые. Библиотеку замуровали и спасительный ход недоступен. В прострации на подкосившихся ногах побрели, хватаясь за стенки в свою камеру. Что остаётся? Напиться напоследок коньяка? А этот грязный, разбухший от ливня журнал - на что он нам? Зачем хозяйский выкинули? Хотели уж выбросить в макулатуру, но вдруг опознали тот самый журнал, в котором была напечатана корифеева, а на деле наша статья. И не просто тот же номер, а именно тот экземпляр, служивший скатертью в забегаловке. Чтобы чистоплюй Хозяин не побрезговал взять в руки заплёванный, залитый вином, замаранный закусками и рвотой журнал и прочитал его требовались экстраординарные обстоятельства. Что же могло его так заинтересовать? Пролистав номер от корки до корки, мы обнаружили, что из всего журнала господину нужна была исключительно та злополучная статья, поля которой были усеяны пометками, к величайшей досаде нечитабельными. За всем этим кроется что-то серьёзное, - осознали мы. Это последний шанс докопаться до истины. Решено - будем разбираться. Вылив от соблазна дар шефа в унитаз и имитируя для конспирации похотливую пьяную ржачку, разглядываем в лупу каждую буквочку. Достижения не впечатляют. За два часа дешифрована единственная запись "Теперь им не отвертеться! Гиганты наши!!!". Что же может она означать? Гиганты - естественно, планеты-гиганты. Вот ведь чрезвычайно странное совпадение. Всего через пару дней после прочтения статьи Хозяин отвоевал у Корифея все четыре гигантских планеты. И такой грандиозный прорыв произошёл в период затишья, когда никаких потрясений не ожидалось. Выходит, Корифей совершил в статье какую-то грубейшую ошибку, на которой Хозяин его подловил. Текст статьи сильно повреждён, но мы помним его почти наизусть, поскольку практически всё наше. Сколь ни перебираем в памяти, никакого катастрофического изъяна найти не можем. Мысли уж не лезут в больные головы. Коньячку бы сейчас - зачем его выкинули? Стремительно одолевает сон - вторая уж ночь пошла как глаз не смыкаем. Вдруг один из нас вскакивает с диким криком, всполошив весь замок. Топот ног вбежавшей прислуги будит Второго. Когда персонал удалился, Второй спросил Первого из-за чего сыр бор разгорелся. Да понимаешь, сон дурацкий приснился, - отвечал Первый. Будто еду я по кольцу и вдруг наперерез Юпитер. Тормозить некогда, кручу руль - авария. Права пословица "Ум хорошо, а два лучше". Не имел бы последствий кошмар, если бы Второго не осенило - Да сон, ведь, вещий! Вот в чём была коренная корифеева ошибка! Он присвоил чужую идею, несовместимую с его теориями. Как мог "ястреб" - булыжник врезаться с бешеной скоростью в "стаю голубей" - облачко, если на ранних стадиях планетного формирования все движения были почти круговыми и скоростных столкновений, способных разогреть облачко до плавления быть никак не могло? Но коль скоро по корифеевой же статье таковые события имели место, значит уже на самой начальной стадии в диске присутствовали мощнейшие возмутители спокойствия, каковыми могли быть лишь гигантские планеты, созданные по скоростному методу Хозяина. Таким образом Корифей своими же руками вырыл себе западню. В прежние времена осознание, что уворованная у нас идея встала профессору поперёк горла вызвало бы прилив злобной радости. Но сейчас нам стало скорее грустно, поскольку плодами корифеевой промашки воспользовался ещё более матёрый хищник, дорогу которому мы проложили своим открытием. Но вдруг до нас дошло, что надобно не грустить, а рыдать горькими слезами. Ведь раннее образование планет-гигантов окончательно добивало последнюю надежду на правильность нашей гипотезы, от которой единственно зависело наше спасение. В присутствии Юпитера не могло быть и речи о гармоничном начале формирования землистых планет. Убитые горем, мы не могли более противиться воле рока и, упав без сил, заснули мертвецким сном. Вдруг Первый снова заорал пуще прежнего, разбудив истошным воплем Второго. Прислуга на сей раз не прибежала. - Что ты вопишь? - набросился на товарища Второй. - Да опять сон приснился, - отвечал Первый. - Будто чудак миллионер устроил ранней весной соревнования по подлёдному лову, назначив колоссальный приз победителю. Возле берега лёд толстый - безопасно. И рыба клюёт крупнющая, да чрезвычайно редко. У самой кромки лёд ломается и рыба - одна мелочь, но завались. Трусоватые рыбаки удят у берега. Рисковые парни жмутся ближе к кромке. Немало их потонуло, зато у оставшихся есть шансы на выигрыш. И я сижу на краю. Наловил больше всех, но как раз лёд подо мной треснул. Эврика! - закричал вдруг Второй, Спасены! - Первый глаза вытаращил, - совсем сдвинулся приятель. Но выслушав объяснение сна, пустился плясать гопака. Вот как объяснился сон. Хотя масса Юпитера и огромна, но в сравнении с солнечной составляет лишь тысячную долю. Посему всеразрушающее действие его гравитации - миф. Катастрофические разрушения происходят лишь в пределах узких резонансных зон. Вне их серьёзные неприятности планезимам не грозят. Спокойные обширные нерезонансные области - это твёрдый лёд. Здесь спокойно и безопасно объединяются крупные планезимы. Но темп объединения крайне медленный из-за редкости встреч планезимов с почти концентричными орбитами. В резонансных зонах, наоборот, встречи часты, но разрушительны - это зона бурного моря, свободного ото льда. Но между этими зонами есть опасная кромка, где проходит тонкий баланс. В этой зоне, скажем, из ста одного планезима сотня будет перебита, но зато, оставшийся сто первый станет абсолютным монополистом, не имеющим никаких конкурентов. Вот он то, наловив в изобилии уйму мелких обломков неудачливых конкурентов, и получит суперприз - превратится в зародыш планеты. Вот ведь какая произошла метаморфоза. Вначале ситуация с каждым новым сведением всё более запутывалась. И наконец, наступил кризис, когда новый факт убил гипотезу на корню. Казалось бы полный траур - крах всех надежд. Но этот же убийственный для старой версии факт стал ключом к новой версии, в которую все факты идеально уложились. И всего-то потребовалось переосмыслить единственный укоренившийся тезис о неизбежной разрушительности гравитации Юпитера. На самом же деле Юпитер вовсе не разрушитель, а наоборот, созидатель - архитектор планетной системы. Разница с Галилеевой системой лишь в том, что планеты создавались не в положении точных орбитальных резонансов с Юпитером, а чуть сбоку от резонансных зон. Наплясавшись до упаду, Первый товарищ внёс предложение. - Давай-ка нарисуем сравнительную таблицу всех четырёх систем, сопоставив друг другу крупнейшие тела, которые назовём первоспутниками. И эти первые спутники следующие: Юпитер - в планетной системе, Титан - в Сатурновой, Титания - в Урановой, Ганимед - в Юпитеровой. Сказано - сделано. В пять минут состряпали таблицу, в которой орбитальные радиусы первоспутников приняли за единицу. Поскольку нас интересуют главным образом земные планеты, лежащие ниже первоспутника - Юпитера, в таблицу мы занесли лишь небесные тела лежащие ниже орбит первоспутников. Относительные радиусы орбит планет и спутников
Причём ограничились наиболее представительными телами с почти круговыми орбитами. Таблицу мы составили так, чтобы в одну строку попадали лишь объекты с приблизительно равными орбитальными радиусами. При первом же взгляде на таблицу увидели четыре чётких аналогии. 1. Умбриэль - Европа. Про Европу точно знаем, что её период составляет полпериода первоспутника - Ганимеда (точный резонанс 1 : 2). Умбриэль не находится на точной резонансной орбите. Его резонанс с первоспутником - Титанией тот же (1 : 2), но приближённый. 2. Рея - Ариэль. Уже упоминалось, что Рея приблизительно резонансна (2 : 7) с первоспутником Сатурновой системы - Титаном. То же самое верно для Ариэля относительно Титании - первоспутника Урановой системы. 3. Марс - Диона - Миранда. Эти планета и спутники близки к резонансу 1 : 6 относительно соответствующих первоспутников. 4. Земля - Энцелад - Пэк - близки к орбитальному резонансу 1 : 12 относительно, своих первоспутников: Юпитера, Титана, Титании, соответственно. Подведём итоги наших изысканий. Открыт, наконец, тот ключевой фактор, определяющий конфигурацию систем, существование которого было заподозрено в итоге марафонского диспута о значении закона Боде-Тициуса. Этим главным фактором оказалась сила гравитации первоспутника - наиболее массивного тела планетной или спутниковой системы, которое каким-то, непонятным в общем случае образом, производится в первую очередь раньше всех других тел системы (исключая, конечно, центральное). К счастью, сейчас нам практически важен лишь планетный случай, для которого имеется теория Хозяина о быстром формировании планет-гигантов, на которую можно надёжно опереться. И есть корифеева (на деле наша) статья о происхождении хондр. Так что раннее формирование Юпитера прежде всех других планет надёжно обосновано. Появившись первым, первоспутник служит катализатором для производства дочерних тел, которые создаются либо непосредственно на резонансной орбите, если первичный спутник вначале мал, либо несколько в стороне от неё, если первоспутник изначально велик. Принципиально важным отличием нашей теории от других теорий построения планет является то обстоятельство, что мы начинаем построение планет не в совершенно однородном газо-пылевом диске, а в диске с "изначально" существующими неоднородностями, а конкретно, с уже существующим первоспутником, гравитация которого и есть тот "слон", не примеченный другими планетными теоретиками, который главным образом и определяет расположение планетных и спутниковых орбит. Именно этот главнейший фактор обуславливает производство гармоничной системы, а не случайного конгломерата независимых тел. Однако, будучи главной силой, управляющей расположением планет, гравитация первоспутника не является в то же время единственной причиной. Она как бы "рекомендует" орбиты на которых или вблизи которых можно производить планеты или спутники. А где именно в каждом конкретном случае сотворятся небесные тела решает как бы "общее голосование" всех факторов. Ведь резонансных орбит много, однако планеты и спутники создаются лишь на некоторых из них. В случае первоначально малого первого спутника, гравитация которого очень слаба, дочерние тела производятся в наиболее возбудимых резонансах, где отношение периодов является отношением самых малых чисел, причём непосредственно на резонансных орбитах. Чему пример система галилеевых спутников Юпитера. В системах же с изначально крупными первоспутниками такие "минимальные" резонансы слишком разрушительны и дочерние спутники образуются в более тяжело возбудимых резонансах и несколько в стороне от точных резонансных орбит. Положение дел можно пояснить на примере тех же качелей. Малый ребёнок, чтобы раскачать качели должен толкать их каждый раз. Но если взрослый дядя будет поступать подобным же образом, он поломает эти качели. Ему нужно делать один толчок, скажем, на каждое десятое колебание. В сравнительной таблице видно, что спутниковая система Урана, где первоспутник Титания с одной стороны мельче (относительно массы своей планеты) Сатурнового - Титана или планетного - Юпитера, в самом деле является "промежуточной". У неё есть общая линия Умбриэль-Европа с галилеевыми спутниками и три общих линии с планетной и Сатурновой системами. Но последние две системы не имеют общих строк с Галилеевой системой Юпитера. Но почему имеются две линии из трёх тел Марс-Диона-Миранда и Земля-Энцелад-Пэк, но линия Рея-Ариэль состоит лишь из двух тел? Заметим, что спутники Сатурна убывают по массе вниз от Титана. Ближайшая к нему Рея наиболее массивна. Далее при приближении к Сатурну Диона поменьше, а Энцелад ещё меньше. В системе Урана картина примерно такая же. Но в планетной системе, наоборот, масса более близкой к Солнцу Земли больше марсианской массы. А там, где по идее мог располагаться аналог Реи и Ариэля находится астероидный пояс. Традиционно пояс астероидов объясняют разрушительным воздействием Юпитера, однако по нашей теории в отсутствии на этом месте планеты (Фаэтона) виновна малая плотность дискового вещества.
Таким образом, методом сравнения планетной системы с микроаналогами, содержащимися в ней же самой, мы вскрыли основные принципы планетного строительства. Но непосредственно для самого доклада все эти абстрактные рассуждения о единстве механизма построения как планет, так и спутников не значили ровным счётом ничего и даже были вредны. Во-первых, дефицит времени, отпущенного для доклада, обязывал говорить предельно по существу землеподобных планет, не отвлекаясь ни на что постороннее. Во-вторых, сам стиль чисто логических рассуждений, не опирающихся на цифры, современному учёному миру органически чужд. Требовалась жёсткая конкретика - численные оценки параметров диска, сроков процесса сборки планет. Всё это требовалось подкреплять ссылками на авторитеты - чем древнее, тем лучше. Кроме того, привлекая к обоснованию спутниковые системы, мы нарывались на разящий контрудар - вопрос, откуда в этих системах откуда ни возьмись появились первоспутники. Для системы планет проблемы не было. Раннее создание Юпитера основывалось и на теории Хозяина и на статье Корифея и на тезисе, восходящем к отцам-основателям о выметании огромной массы пара и газа на орбиту Юпитера, где вследствие огромной концентрации материала процесс сборки должен был идти очень быстро. Но обосновать мгновенную сборку громадного Титана в сатурновом диске, где нет в помине ни снеговых линий ни сатурновых ветров, мы ничем покамест не могли. Такое предположение было смелой догадкой, основанной на сходстве сатурновой системы с системой планет. Раз в планетной системе мгновенно собрался гигант Юпитер, значит в сатурновой то же самое должно было произойти с Титаном. Упоминать в докладе спутниковые системы значило, к тому же, вторгнуться в сферу интересов Хозяина. И нам пришлось бы отбиваться как от вопросов со стороны Корифея, так и Хозяина. Кроме прочего мы мыслили вперёд на глобальную перспективу дальше непосредственно доклада. Если нам (тьфу-тьфу) даруют управление земными планетами то борьба отнюдь этим не кончится. Зная натуру Хозяина мы ничуть не обольщались перспективами мирного с ним сосуществования. А значит, козыри надо было приберечь. Но как же мы будем обосновывать нашу гипотезу? К счастью, в последнее посещение библиотеки мы п… Продолжение » |